2. Достопримечательности парка Монрепо

Идеализированные образы архитектуры садов были неотделимы от идиллического строя чувств, близкого к сентименталистской литературе с ее «нормативностью» художественных образов, заимствованной у эпохи Просвещения. Смене чувствительных настроений, размышлениям и меланхолии сопутствовала и способствовала смена визуальных впечатлений, в том числе строго «закодированных» архитектурных элементов в системе пейзажных парков.[1] Пейзажные парки были тесно связаны со словом. Это подтверждается тем, что краткие надписи-афоризмы нередко включались в архитектурные композиции, раскрывая аллегорический смысл сооружений в том или ином стиле, связанном с целым комплексом сентиментальных чувств. Сентиментальные чувства обобщались в условных названиях построек, которые заимствовались в поэзии и литературе. Слова «храм дружбы», «храм любви», «хижина», «руины» и так далее носили тот же отвлеченный характер «типа», который отличал условные персонажи сентиментальных повестей и поэм с их именами-аллегориями. Павильоны в определенном стиле воплощали идиллические представления о любви и дружбе, сельской простоте, вечности и тленности, которые подкреплялись литературными ассоциациями. Различные «стили» привлекались для создания наиболее полного спектра сентиментальных чувств, воплощенных в архитектурных образах.

Так, в идее расположения фамильного некрополя на скалистом острове получила необыкновенно сильное воплощение излюбленная романтизмом тема конечности бытия. В сеть извилистых дорожек резко вторгалась прямая аллея, пересекавшая материковую часть парка и подводившая к паромному причалу. Миновав неширокий пролив, посетители попадали на тенистую площадку под кронами деревьев. Гранитные ступени вели отсюда на вершину скалы. Там, на краю крутого обрыва, рядом с могилой Л.Г. Николаи – с надгробием-саркофагом – стояла небольшая часовня в виде средневекового замка с четырьмя зубчатыми башнями. Это был апофеоз романтического маршрута. Позади – мирская суета, впереди – величественные картины вечной природы. В 1820-30-х годах в Монрепо возводится ряд сооружений, развивающих романтическую тему. В их проектировании принимали участие крупнейшие архитекторы эпохи – О. Монферран, А. Штакеншнейдер, английский архитектор Ч.Х. Тэтам.[2]

Стилевое разнообразие парковых построек придавало прогулке характер своеобразного путешествия во времени и пространстве, что является характернейшей чертой романтических пейзажных парков. Романтик потому и волен выбирать в прошлом любой, лично ему пришедшийся по вкусу стиль, что он не знает своего, неотъемлемого стиля, неразрывно сросшегося с его собственной душой. Романтизм есть одиночество, все равно – бунтующее или примиренное; романтизм есть утрата стиля», - писал В. Вейдле еще в конце 1930-х годов.[3]

Нижеследующий осмотр парка включает в себя все достопримечательности, созданные его владельцами. То есть таким мог быть маршрут осмотра достопримечательностей в XIX, или в начале XIX века, до 1945 года.

Осмотр парка начинался от главных ворот, которые представляют собой стилизованную под готику деревянную арку с гербом Николаи над проёмом входа. Короткая прямая аллея от въезда на территорию усадьбы вела в прямоугольный двор, справа от него располагался усадебный дом, слева – библиотечный флигель. Прямая аллея, ведущая к усадебному дому, была обсажена с одной стороны берёзами, а с другой - клёнами. У перекрёстка с дорожкой, ведущей к домику управляющего, располагалась касса.

Дальше открывался вид на центральную поляну парка; широкое пространство залива только угадывалось за прибрежными скальными холмами. Огибая усадебный дом со стороны главного фасада, липовая аллея ведёт к берегу залива. Полная панорама разворачивалась с вершины скалы, ограничивающей поляну с юга: водная гладь, извилистая береговая линия, группа островков на переднем плане. Несколько маленьких островков, расположенных недалеко от берега, соединялись мостиками.

На верхней точке скалы высился обелиск из серого мрамора. Выбитые на цоколе надписи сообщали о том, что он возведен в память принцев Брольи. Французские эмигранты, родственники жены П. Николаи, они погибли, сражаясь в рядах русской гвардии, один под Аустерлицем, другой под Кульмом. Далее дорожка по дамбе, огибающей лодочную гавань, вела в юго-восточную часть парка. Здесь миниатюрный образец шхерного ландшафта, с извилистыми контурами берегов, узкими протоками, вызывает отдаленные ассоциации с пейзажами Китая и Японии. Образы экзотического Востока развивала архитектура: китайские арочные мостики, турецкая палатка, китайский павильон «Мариентурм». Ярко окрашенный снаружи, внутри он был расписан в духе помпейских фресок супругой Павла I Марией Федоровной. Здесь же стоял ее мраморный бюст. Неподалеку внимание привлекал необычный природный объект – огромная каменная глыба, удерживающаяся на откосе скалы.

В западной части парка прогулочный маршрут проходил у подножия крутой вытянутой скалы. По каменным ступеням можно было подняться на ее вершину, где стоял небольшой павильон в стиле рококо – «Паульштейн», названный так в честь хозяина усадьбы, - и находилась вторая верхняя видовая точка, открывавшая вид на прибрежную часть парка. Дорожка вдоль скалы приводила к источнику «нимфы Сильми», что по-фински означает «глаз».[4] Народные представления приписывали ему целительные свойства. Говорили, что вода из источника может исцелить больные глаза. Небольшой гранитный бассейн был обнесен с трех сторон металлической решеткой, с четвертой его ограждала стена с нишей, в которой находилась статуя лежащего Нарцисса.

Обратный путь шел вдоль берега, следуя его очертаниям. Тенистая тропка выводила на край далеко выдававшегося в залив мыса, где стоял деревянный «греческий» храм со статуей Нептуна, обрамленный двумя ветвистыми соснами, который был построен во время жизни барона Людвига фон Николаи на территории усадьбы Монрепос. Проект этого храма существовал у Мартинелли уже в 1798 году, но осуществлен он был только в 1806 году.

Людвиг фон Николаи посвятил его божеству Пиетас, который символизировал собой послушание, покорность и любовь по отношению к старшим. Прямые линии деревянного строения, монументальные колонны и декоративные детали образовывали живописный контраст открывающемуся виду в открытое море. Первоначально в храме была установлена мраморная скульптура, изображающая фигуру женщины, несущую младенца. После этого храм называли Нептуном по той скульптуре, которая стояла до 1944 года.[5] По архивным данным храм существовал еще в июне 1944 году, о его дальнейшей судьбе сведений не сохранилось.

С этого же мыса открывался эффектный вид на главный композиционный узел западной части парка – остров Людвигштайн. На нем находится фамильное кладбище Николаи, куда переправлялись на пароме. На возвышении возведена капелла - «замок Людвигштайн». На острове также находился грот Медузы – одна из его романтических достопримечательностей.

Северо-западная часть парка называлась Конец Света. С плоской гранитной террасы открывается панорама залива. В той же части парка находилась и Пещера Отшельника. Возвращаясь к выходу, посетители проходили вдоль отвесной скалы к усадьбе.

Дом видоизменялся со времен П. А. Ступишина и Фридриха Вюртембергского. Для А. Л. Николаи усадьбу перестраивал его друг Жозеф Мартинелли. Он пристроил боковые веранды, невысокий второй этаж над центральной частью здания и колонный портик перед главным входом со стороны сада. Выдвинутые чуть вперёд веранды образуют уютную террасу. Перед фасадом был разбит красивый цветник с фигурно подстриженными кустами.

На плане Монрепо, составленном в девятнадцатом веке, обозначено 68 достопримечательностей. Сейчас сохранились лишь усадебный дом с библиотечным флигелем, «замок Людвигштейн», обелиск Брольи, беседка над источником, вода в котором теперь не поднимается до прежнего уровня. Пейзажи Монрепо вызывали восторженную оценку романтиков. «Очарование было совершенно; воображение наше, настроенное… дивными красотами сего волшебного сада, творило себе новые неизъяснимые чудесные мечты…» - передавал известный теоретик романтизма О. Сомов свои впечатления от посещения парка в 1829 году – «Я много видел садов в Европе, но скажу… в полном убеждении, что не видел еще доныне ничего, подобного здешнему… его создала сама природа в игривой своей прихоти и предоставила только человеку средства – воспользоваться готовым».[6]

С середины XIX века, по мере того, как романтизм переставал быть главенствующим течением и в литературе, и в русской усадебной культуре, парк Монрепо начинает воспеваться уже не столько как декорация оссианических поэм, сколько как место действия знаменитых финских рун. Писатель и педагог А. Мимонов в «Очерках Финляндии», опубликованных в 1856 году, дает ему следующую характеристику: «Монрепо совсем не подходит к пониманию о садах, даже в романтическом вкусе. Он самобытен как природа Финляндии, оригинален как финская народная поэзия. Но лучшее место – в конце сада, где на берегу залива, в небольшом ущелье, обставленном высокими скалами, поставлена статуя Вяйнямейнена. Нельзя найти более поэтического места для финского бога поэзии: кругом виднеются вековечные граниты, одетые серым и зеленым мохом, мрачные сосны и ели, густо переплетенные ветвями, а внизу неподвижные воды извилистого залива. Здесь в малом виде вся Финляндия, с ее мрачной поэзией…». [7]

Во второй половине XIX века земли усадьбы Монрепо начинают сдавать в аренду. Постепенно территория южнее парка превратилась в район пригородной застройки. Северная часть острова, занятая лесом, сохраняла характер нетронутого уголка природы. В 1921 году большая часть земель усадьбы была национализирована, в владении потомков Л.Г. Николаи остались комплекс усадебных построек и парк. В ходе двух последующих войн ущерб, нанесенный парку, был небольшим. Судя по документам, все парковые постройки сохранились. Утраты начались позже. В 1945 году Монрепо был превращен в дом отдыха Военно-технической академии связи имени Буденного. Когда в 1952 году усадебные постройки были поставлены под охрану в качестве памятников архитектуры, уже были утрачены Китайский павильон, храм Нептуна, павильон «Паульштейн», въездные ворота, паром на остров-кладбище, парковые мостики, исчезла парковая скульптура. Были разграблены и разрушены захоронения острова-некрополя. В усадебном доме разместился детский сад, интерьеры утратили свой первоначальный облик. Библиотечный флигель был превращен в многоквартирный жилой дом. В 1954 году Монрепо получил статус парка культуры и отдыха. К прежним утратам добавился ущерб, приносимый проведением массовых мероприятий и спортивных состязаний; на полянах парка появились аттракционы, летняя эстрада. Романтические пейзажи Монрепо, места меланхолических прогулок наполнились мелодиями массового оптимизма. В парке, лишенном должного ухода, между тем происходили необратимые изменения. На отдельных участках постепенно менялся видовой состав насаждений, искажался парковый ландшафт. Попытка исправить положение была сделана в 1960 году, когда комплекс усадебных и парковых сооружений Монрепо был объявлен памятником истории и культуры республиканского значения.

Вопрос о судьбе Монрепо был поставлен академиком Д. Лихачевым в статье «Это нужно нам и потомкам». В ней подчеркивалось, что сохранение памятника было бы возможным только при условии превращения его в историко-архитектурный и природный музей-заповедник.[8] Для этого имеются все основания: в целом сохранился парковый ландшафт, объемно-пространственная композиция и дорожно-тропиночная сеть, постройки усадебного комплекса, отдельные парковые сооружения. Наконец, было принято Постановление Совета Министров РСФСР №30 от 22 января 1988 года об организации историко-архитектурного и природного музея-заповедника «Парк Монрепо» было принято и стало первым шагом в этой важной работе. Теперь дело за осуществлением концепции развития Монрепо, способной обеспечить полноценное существование памятника в системе наших культурных ценностей.

Заключение

Ни одно воспоминание путешественников, а их за два столетия накопилось десятки, не пропустило такого замечательного примера слияния природного ландшафта с творением рук и искусства человека, как парк Монрепо. История этого удивительного места уходит корнями в глубокое прошлое. Еще в шведские времена, в XVI в. на острове Слотсхолмен (современное название Твердыш) был устроен скотный двор Лилл Ладугард как часть хозяйственных угодий Выборгского замка. Местность эта, по преданиям, называлась Старый Выборг. Следуя легенде, именно здесь находилось карельское поселение, предшественник города. В XVII - начале XVIII века земли эти сдавались в аренду выборгским бюргерам и чинам шведской администрации.

Редкий по красоте скальный пейзажный парк Монрепо расположен в бывшем частном поместье на берегу бухты Защитной Выборгского залива. Более 200 лет Монрепо принадлежало баронам Николаи, служившим отечеству в областях просвещения, дипломатии, военного дела и религии. Уникальный остров-некрополь и известный с древности родник, гранитные «курчавые скалы» и старинные аллеи на живописном побережье, деревянный усадебный комплекс в стиле классицизма XVIII-XIX вв. и обширный лесной массив - бесценные богатства, хранимые музеем-заповедником.

Парк был удостоен внимания царских и королевских фамилий России, Пруссии и Швеции, видных деятелей науки и искусства, а также множества туристов с XIX века и поныне. Ландшафты Монрепо эффектны в любое время года, а летом, кроме посещения экскурсий и выставочных залов, можно послушать концерты музыкальных фестивалей.

[1] Борисова Е.А. Русская архитектура в эпоху Романтизма. С-Пб, 1997, с. 18

 [2] Дмитриев В. Монрепо// Наше наследие, 1989, №2, с. 155

 [3] Вейдле В. Умирание искусства. Размышления о судьбе литературного и художественного творчества // Самопознание европейской культуры XX века. М., 1991, с. 268

 [4] Кищук А.А. Парк Монрепо в Выборге. С-Пб, 2001, с. 108

 [5] Ореус Н. Визитные карточки из усадьбы Монрепо// Санкт-Петербургские ведомости, 1993, 3 июля, с. 5

 [6] Цит. по: Дмитриев В. Монрепо// Наше наследие, 1989, №2, с. 156

 [7] Там же, с. 157

 [8] Лихачев Д. С. Это нужно нам и потомкам!// Советская культура, 1984, 16 октября, с.4